Нормы снабжения заключенных Централа одеждой и питанием утверждались на государственном уровне.
В архиве Игоря Закурдаева есть копия высочайше утвержденной ведомости от 18 ноября 1833 года с перечнем одежды, положенной одному арестанту арестантской роты ‑ такой статус был у Владимирской тюрьмы во времена Николая Первого.
Итак, в разделе «Звание вещей» упоминается даже полушубок бараний стоимостью более 3 рублей. Для сведения - в те времена тюремный цирюльник получал всего 12 рублей в год. Так что расходы на содержавшихся в неволе людей были немалые.
При этом казенные средства на содержание заключенных в тюрьме пополнялись не только за счет казны, но и благотворительности. Еще в 1831 году был создан Владимирский губернский комитет «Попечительного о тюрьмах общества». В его состав входили многие уважаемые жители, дворяне и купцы.
Сосланный во Владимир, вступил в это попечительное общество и вольнодумец Александр Герцен. Тогдашний губернатор Иван Курута снял с него полицейский надзор, и Герцен начал служить в губернской управе. Из архивного рукописного документа видно, что он пожертвовал на заключенных 25 рублей ассигнациями. Немалая сумма по тем временам.
Продукты для питания заключенных поставляли местные купцы. Например, ровно 100 лет назад, 25 сентября 1917 года, за месяц до Октябрьской революции, был оплачен очередной счет на поставку во Владимирское исправительное арестантское отделение (это все тот же Централ) продуктов от торгового предприятия Философова - масла коровьего и воблы малосольной. На общую сумму 427 рублей 97 копеек. Внизу счета штамп: «Означенные здесь материалы оказались удовлетворительного качества и приняты в отделение для продовольствия арестантов».
О том, в каком состоянии были условия содержания в тюрьме в более ранние времена, можно судить по докладу министру внутренних дел от 12 ноября 1862 года. Это т. н. «Записка о местах заключения во Владимирской губернии». Тогда в свете подготовки к тюремной реформе при императоре Александре Втором прошла проверка тюрем во всех городах губернии, где таковые имелись.
Итак, о содержании осужденных во Владимирской тюрьме в этой записке написано в положительных тонах. Это касалось и качества питания заключенных. Доклад сообщал, что они сыты. Хотя доверять официальным отчетам было трудно и в те времена.
Рацион заключенных разнообразили за счет тюремных огородов. Уже тогда, когда Централ был арестантской ротой, его особенностью было размещение за тюремной оградой (там, где сейчас Владимирский юридический институт) обширных тюремных огородов. С них в учреждение поставляли картофель, капусту и другие овощи. А вот, например, в тюрьмах Покрова и других городов губернии таких огородов не было: многое на местах зависело от хозяйственности администрации тюрьмы.
К сформированному тюремному рациону с четким расчетом порций по составу и количеству продуктов с учетом калорийности в России пришли на рубеже XIX-XX веков. Например, циркуляром от 1904 года утверждалась «Нормальная раскладка пищевого довольствия больных арестантов». Она подробно регламентировала содержание порций на завтрак, обед и ужин и даже с вариациями по дням недели.
Например, обыкновенная порция по воскресеньям включала в обед на первое: лапшу (суп), на которую отпускалось муки 2 сорта 30 золотников, 1/4 яйца, сала 3 золотника, мяса - 56 золотников, крупы перловой ‑ 8 золотников, соли ‑ 4 золотника. На второе арестанту давали кашу из круп гречневых (32 золотника) с салом (4 золотника) и солью.
Сколько это в наших современных мерах весов? Напомним, один золотник равен примерно 4,3 грамма, и получается, что к воскресной лапше нужно было давать арестанту около 250 граммов мяса. И еще для сведения ‑ золотник равнялся 1/96 фунта, а фунт в свою очередь равен 453,5 грамма.
В понедельник на обед в качестве первого блюда полагались: щи с мясом (28 золотников), капустой, овсяной крупой, подправочной мукой, солью, перцем и луком. На второе - каша из круп пшенных (28 золотников) с салом.
Еще большее количество мясных продуктов и лука предусматривала цинготная порция (для больных цингой).
Были и особые порции «для усиленного питания». Трудно сказать, насколько часто их назначали арестантам, но состав тюремного меню вполне основательный. Закурдаев в своей книге «Владимирский централ. История владимирской тюрьмы» приводит ее. Итак, вот «особая порция» дореволюционного арестанта: жаркое - 1/2 фунта, мяса - 56 золотников, котлета телячья (телятины - 1/2 фунта, муки - 3 золотника, сала филейного - 3 золотника, соли - 2 золотника), кисель клюквенный (картофельной муки - 8 золотников, патоки - 4 золотника, клюквы - 20 золотников), кисель овсяный, селедка - 1 штука, молоко - 0,5 кружки.
На завтрак давали чай, сахар и ситный хлеб (хлеб из просеянной муки, преимущественно пшеничной). Хлеба к завтраку давали довольно много ‑ белого и черного по полфунта. Была и экзотика ‑ например, компот из чернослива, сушеных яблок и патоки (по 12 золотников).
Но вопрос не только в том, сколько положено, но и в том, соблюдались ли эти нормы. Судя по периодическим проверкам, да.
Например, нисколько не жаловался на питание бывший узник Централа большевик Алексей Скобенников, опубликовавший в 20-е годы мемуары «Во Владимирской каторжной тюрьме».
При этом Владимирская тюрьма до революции отличалась не только тем, что в ней долго сохранялся «приварок» в виде огородов, но и своими мастерскими. Заключенные не просто сидели, а работали. И, следовательно, имели деньги, которые могли потратить на приобретение продуктов дополнительно к рациону.
Также напомним, что в стране была официальная церковь, и в тюрьме у заключенных была возможность отмечать православные праздники: пасхальные яйца и пасха были доступны и им.
Надо еще учесть количество заключенных Централа в разные периоды его истории. До революции там содержалось примерно 450 человек. Столько ртов прокормить было, конечно, проще, чем во времена Сталина, когда число узников довели до 1800.
Перебои с питанием в Централе начались во время революционных потрясений 1917 года. Положение заключенных стало реально тяжелым. Отсутствие работы и нехватка продовольствия в некоторых тюрьмах страны приводили к бунтам и погромам. Не обошли они стороной и Централ.
Например, 17 октября 1917 года состоялось общее собрание Совета рабочих и солдатских депутатов, где в повестке дня стоял вопрос о беспорядках в каторжной тюрьме. «По вопросу о временной каторжной тюрьме Совет постановил: ввиду того что временно-каторжная тюрьма поглощает значительные расходы, принять меры к упразднению временно-каторжной тюрьмы. Впредь до окончательного разрешения этого вопроса принять меры к увольнению всего личного персонала. Постановление это препроводить губернскому комиссару для исполнения».
Революция не отменила ни тюрьмы вообще, ни Централа в частности. Но «зверский и бесчеловечный» царский опыт формирования тюремных рационов после октября 1917 года был решительно отвергнут новой властью - вместе с другим тюремным дореволюционным наследием. Еще до конца 20-х годов прошлого века сформировались новые подходы к питанию заключенных ‑ но это уже другая история.
Автор признателен Игорю Закурдаеву за помощь при подготовке материала.