Когда Виктор Павлович входит в зал, то меньше всего он он похож на «махрового взяточника». Пожилого мужчину, опирающегося на палку, к двери «клетки» подводит конвоир и отстегивает наручник. Он покорно садится на скамью и внимательно слушает всех выступающих.
Рустем Давлитшин, представившийся журналистам, как не местный адвокат, вернулся к вопросу законности рассмотрения дела в Ленинском суде. На его взгляд, логичнее было вести судебное разбирательство по месту получения пластиковых карточек, на которые шли переводы Шляхову (это — Москва) либо, к примеру, во Фрунзенском районном суде (хотя бы есть территориальная привязка к комбинату). На его взгляд, факт рассмотрения дела именно здесь может стать достаточным основанием для будущего обжалования приговора, заметил он.
Четырнадцать лет колонии строгого режима как наказание для своего подзащитного адвокат Шляхова назвал «чрезвычайно жесткой и жестокой мерой», особенно с учетом возраста подсудимого (59 лет).
На взгляд защитника, обвинение не соответствует собранным доказательствам. Один из основных его аргументов — следствие не ответило на главный вопрос: откуда взялись деньги у менеджеров, которые делали переводы директору комбината? И сам же делал вывод: «Не было у них ни мотивации, ни источников для выплаты ему взяток», - замечал защитник.
Рустем Давлитшин не понимал, с какой целью они отдавали личные средства, если представляемые ими коммерческие компании извлекли выгоду от сотрудничества с «Тепличным»? О каком коммерческом подкупе можно говорить при таком раскладе? - спрашивал он у судьи и зала.
Что касается обвинений в бездействии в отношении сильно задолжавших тепличникам контрагентов, то адвокат обвинил в нерасторопности юридическую службу предприятия. По его мнению, именно юристам комбината стоило бы быть более настойчивыми и мобильными.
Защитник Виктора Шляхова просил переквалифицировать обвинение, утверждая, что стоит вести речь о превышении служебных полномочий бывшим директором госпредприятия. И за такие «грехи» просил три года условно. Что же касается материальных претензий (а гособвинитель попросила штраф в размере 30 млн рублей), то адвокат посчитал возможным перенести данный вопрос в сферу гражданского судопроизводства.
Сам обвиняемый факт денежных переводов на свои карты и на те, к которым имел доступ, не отрицал. Но настаивал на том, что это были пожертвования — на ремонт столовой. Он вспомнил, как во время визита на комбинат министра сельского хозяйства Николая Федоров был поднят вопрос о значимости столовой для большого коллектива (500 работников - на комбинате). Сложно сказать, тогда ли родилась идея о сборе средств на ремонт столовой в госпредприятии от частных лиц или позже, но только Виктор Шляхов начал-таки их собирать, обналичивать и складировать.
До столовой, правда, руки так и не дошли. Часть суммы, судя по всему, была обменена на валюту. Он думал, что «наличность» пригодилась бы для поездки в Германию, где Виктор Павлович был намерен делать операцию. А потом уже и столовой заняться — на 2018 год планировал этот проект. Но не сложилось... Аккурат перед отъездом в его доме появились правоохранители.
Но перед этим он (по его словам) из-за проблем со здоровьем вынужденно ушел с поста директора. Обналиченные и собранные деньги хотел передать новому руководству «Тепличного», но, видимо, не успел: за ним пришли быстрее.
В этот момент происходящее в зале суда отчаянно напомнило сюжет киношедевра Эльдара Рязанова про Юрия Деточкина. Впрочем, до выкриков требований освободить подсудимого здесь и сейчас не дошло...
- Признаю ошибки и раскаиваюсь, наверное, надо было посоветоваться с семьей, учредителями. Прошу вынести законный, справедливый приговор, принять позиции защиту, - говорил он на прениях и последнем слове.
На 22 апреля намечено вынесение приговора по делу Виктора Шляхова.
Читайте также: Суд арестовал имущество Виктора Шляхова на 12 миллионов
Обвинение просит 14 лет колонии для экс-директора Владимирского тепличного комбината