В режиме выживания
Пока автолавка загружается на базе, беседуем с председателем райпо Василием Ерохиным. Он угощает нас свежей выпечкой собственного производства. Выпечка вкуснейшая, а вот от беседы послевкусие горькое.
Когда-то потребкооперация была мощнейшей системой, обеспечивавшей работой многих селян.
- Мы в 80-е годы ликоподий собирали и сдавали фармацевтам тоннами. А какие грибоварни у нас были! - ностальгирует Василий Федорович.
В 1990-е позакрывались консервные заводы, некому стало сдавать эти грибы. Закрылись и грибоварни. Прекратился прием других дикоросов. Можно было бы и возобновить сбор трав и ягод, раз уж вошел в моду здоровый образ жизни, а вместе с ним - фиточаи, но....
- Такую продукцию нужно сушить в сушильных шкафах минимум 12 часов. А у нас киловатт электроэнергии стоит 7-70 - дороже, чем в городе. Ну как мы можем конкурировать с городскими производствами, если у нас затраты выше? - вздыхает Ерохин. - Тем более что надо же заново налаживать сбыт, надо закупать заново оборудование. А где денег взять?
Деньги системе кооперации давала стационарная торговля. Но торговые сети выдавили магазины потребкооперации сначала из крупных городов, а сейчас выживают из райцентров и поселков.
Гусевскому райпо пришлось, например, свернуть торговлю в Гусь-Хрустальном. И даже закрыть городское отделение райпотребкооперации. Но все автолавки были сохранены, хотя это самый проблемный с точки зрения рентабельности торговый формат.
- Я человек советской еще закалки. Раньше как было? Мы знали, что делаем общее государственное дело. Доходами от стационарных магазинов перекрывали убытки автолавок. Государство нам тоже помогало. Были дотации на бензин. Были льготы по аренде, - вспоминает Ерохин. - Сейчас никакой помощи. Зато закон о потребкоперации разрешает нам не обслуживать населенные пункты, где гарантирован убыток. А кто их тогда будет обслуживать? Там же тоже люди живут. Старики, честно отработавшие на благо государства. За что им на старости лет такое отношение? Вот и крутимся как можем, перекрывая затраты на выездную торговлю доходами с других направлений.
А могут с каждым годом все меньше. Если относиться к потребкооперации как к обычному бизнесу, не поддерживать ее, то требовать от кооператоров работы в убыток - нелепо. Да и наступит когда-нибудь момент, что не на что будет закупить новую машину для разъездной торговли. А машины сгорают за год-два на тех дорогах, по которым кочует автолавка.
В некоторых регионах такую торговлю поддерживает бюджет. В Татарстане, например, закупили за счет казны более 150 автомобилей. В Калуге приобрели 60 автолавок, а в Вологде приняли решение дотировать половину затрат на покупку машин. Нашим кооператорам остается только завидовать коллегам.
Пока разговариваем с Ерохиным, «наша» автолавка загрузилась. Ждали только поставщика фруктов. Но поражает не это - в деревни везут картошку и капусту.
- Сейчас в деревнях старики остались — им трудно возделывать огород в таких объемах, чтобы на год хватало запасов, - поясняет продавец автолавки Валентина Моргунова.
По дороге заезжаем в деревню Никулино. В местный магазин перебросили выпечку, хлеб и мясные полуфабрикаты, изготовленные в Золотково. Там у райпо свое производство. Обеспечивает продукцией не только автолавки и магазины райпо, но и собственные предприятия общепита — столовые и кафе. Сырье закупают у местных производителей. Им поддержка, населению - услуга, а сотрудникам системы райпотребсоюза - рабочие места. Гусевское райпо сегодня обеспечивает работой около 300 сотрудников. И все налоги, в отличие от сетей, платят на месте.
Сельский краш-тест
Загрузившись, выдвигаемся в деревню Борзино, где нам пообещали показать весь ужас сельского бездорожья. Хотя в том же Никулино этот ужас уже вполне ощутим. Как только съехали с межпоселковой дороги, тут же попали в глубокую лужу.
- Это еще цветочки, а вот «дорога» в Борзино — самые что ни на есть ягодки. Ядовитые. Мы в пятницу там застряли намертво. Хорошо поблизости трактор оказался - выдернул. Но машину сломали. Все выходные чинил, - говорит водитель Николай Марченков.
Его шоферский рассказ - летопись бездорожья:
- Я уже 17 лет с автолавкой езжу. Сколько мы машин разбили! В том же Борзино раньше лагерь детский был. Там озеро замечательное. Да и вообще места красивейшие. И от райцентра недалеко. От асфальта всего-то три километра до Ново-Новляново и еще два до Борзино - но дороги нет. В Чиур, если дождь прошел или занесло дорогу зимой, тоже уже не проедешь. А там четыре семьи в зиму остается. Мы, конечно, с собой лопаты возим, чтобы машину откапывать. Но иногда так занесет, что даже смысла пытаться прорваться нет: результат предсказуем. Но только зимой тут ни дачников, ни грибников - никто не поможет.
- А с другой стороны - в Ново-Покровском один старичок зимует, инвалид. От Гуся - 50 км до этой деревни. Разве кто поедет, кроме нас, в такую даль ради одинокого инвалида? - вступает в разговор Валентина. - Так хоть бы дороги сделали и чистили нормально! В деревнях самих - та же картина. Зимой к автолавке бабульки по пояс в снегу бредут. Народ и разъезжается от такой жизни.
В это время, подпрыгивая на кочках и ныряя в лужи, автолавка пробирается к Ново-Новляново, за ним начинается та дорога, которую нам хотели показать. Но жалость к машине пересилила.
- Нас люди ждут, не будем рисковать, - сказал Николай и свернул в лес.
Здесь между деревьев накатали новую дорогу. Пока она — спасение, но ее нет официально. Зимой никто чистить этот путь не будет. Основную же дорогу разбила строительная техника — на окраине Борзино строится ферма. Большой риск и днищем удариться, и завязнуть в песках. А выравнивать и уплотнять дорогу не хотят ни фермер, ни местные власти. Пока детский лагерь работал, дорогу равняли трактором. Но последние несколько лет этим никто не занимается.
Борзинский сход
Как только мы въезжаем в Борзино, к автолавке тут же устремляется народ. Узнав, что в этот раз вместе с обычным ассортиментом им привезли еще и корреспондентов областной газеты, очередь за продуктами превращается в сход. И первый вопрос в повестке — дорога.
- У меня дочка тут застряла, бампер оторвала. Всей деревней ее вытаскивали, — говорит Татьяна Волынчикова.
- Тут же песок. Никаких крупных затрат и не нужно. Разровнять, посыпать щебнем, утрамбовать как следует. И сделать ливневки, чтобы не размывало, - предлагает Олег Яковлев.
- А зимой что творится! - подхватывает разговор Татьяна Яковлева. - У администрации Золотково своей техники нет, они частника нанимают. А тот свои машины жалеет, карманы они не делают, снег не чистят, лишь слегка приглаживают, а уж как таять начинает — всё. Не проехать! Никому: ни пожарным, ни скорой.
Ситуацию усугубляет отсутствие связи. Она здесь есть, но местами. Причем в разных местах сигнал принимают телефоны разных операторов.
- Я с собой два телефона вожу. Знаю, где связь совсем отсутствует, а где сигнал принимается. Иначе застрянешь где-нибудь и не дозвонишься. А так буду выбираться туда, откуда можно позвонить, - сообщает наш продавец Валентина.
В Борзино мобильная связь вроде бы есть, но очень неустойчивая.
- Вчера со мной плохо было, я дозвониться не смогла. Не было связи, - жалуется 81-летняя Клавдия Петровна Хрулькова.
Нескорая скорая
Когда-то в деревне был медпункт. Но тогда была и работа в колхозе. Сейчас поля заросли лесом, нет и ФАПа. Надежда только на скорую помощь.
- Я за двадцать лет ни одного врача или фельдшера тут не видела, чтобы не по вызову, а с осмотром, - поведала Нина Чеберкус. - Мужу после операции через день нужно было перевязку делать. Так в Гусь ездили. Как раз в апреле, в распутицу. Это просто караул, что было. С нашей-то дорогой. А тут даже таблетку негде взять.
У одного из селян, перенесшего инсульт, зимой закончились таблетки. Он не смог добраться даже до соседей, упал, выйдя на улицу. Так полдня и пролежал. Только чудом все обошлось.
- Да и если скорую вызовешь, она два часа едет. Нас почему-то к Золоткову отнесли, хотя Гусь-Хрустальный ближе, - возмущается Нина Ефремова.
А это, видимо, уже особенности чиновничьей отчетности. Надо врачам зарплату поднять и нагрузки разумно распределить, вот и «поделили» потенциальных пациентов. А что удобнее и эффективнее для самих людей - это в отчетности не отражается.
Мост, которого нет
Не отражается, видимо, в бумагах и разрушенный мост через Колпь.
- Через мост - короткий пеший путь от автобусной остановки до деревни. И в случае лесного пожара - это дополнительная возможность быстрой эвакуации людей за реку. Да и почтальону из-за отсутствия моста крюк в семь километров делать приходится. А раньше тут даже машины ездили. Мы же просим хотя бы пешеходный мост восстановить. Кому только не писали! А нам в ответ — этот мост нигде не значится. Его не существует. Значит, и делать ничего не будем, - удивляется чиновничьей логике Евгений Кочетков.
Лагерь последней надежды
Будь в Борзино хорошая связь, интернет, газ и дороги, может, и молодежь бы не разбежалась.
- Я когда начинала работать, тут и молодежи, и детей много было. Да и в других деревнях тоже. А сейчас все разъехались. Даже внуков на лето не привозят к бабушкам - не интересно детям здесь без интернета, - поделилась наблюдениями Валентина Моргунова.
А ведь дома здесь строят крепкие. Некоторые - настоящие усадьбы. Явно же рассчитывают, что дети будут жить. На что надеются?
- Государство столько внимания детям уделяет. А у нас детский лагерь заброшен, никому не нужен. У завода нет средств его запустить, так пусть его район возьмет или область. И детям - отличный отдых, и дорогу сделают. Может, газ проведут, - в один голос твердят борзинцы.
Ново-Новляново: три километра до асфальта
Следующая остановка — в Новляново. Местные спешат закупиться.
- Следующий «торговый день» - в пятницу. Дай бог, чтобы у них машина не поломалась и не застряла нигде. Вчера сосед кому-то доски носил - в песке увязли. Я сам в прошлом году глушитель оторвал, кардан повредил. Влетел тысяч на двадцать. А в позапрошлом диски полетели. Тысяч на одиннадцать меня дорога наказала, - подсчитывает «дорожные» потери Дмитрий Чарусов. -А ведь тут всего три километра до асфальта.
Еще в царские времена Новляново было большой деревней. Был здесь и магазин, рядом с пристанью, где разгружали товар. Здание магазина сохранилось до сих пор, как и дом его владельца. Жило здесь более двухсот человек. Сейчас зимовать остается только один старичок.
Жалобы у населения все те же. Отсутствие дороги и связи. Хотя в Ново-Новляново есть уличный телефон. Только вот ни у кого нет карточки — невыгодно и неудобно. Звонить предпочитают со своих мобильных, но периодически сигнал «уходит». Пока ситуация не критичная, отсутствие связи можно переждать, перезвонить позже. А в экстренной ситуации, если вдруг откажет связь, то все — вы один на один с проблемами. Жаловаться бесполезно: автомат установлен.
В жару в деревне пересыхают колодцы. Питьевую воду берут с родника. Но в случае пожара — проблем не оберешься. Пожарного пруда нет, подъезд к реке тоже не оборудован.
А еще в гусевской глубинке постоянно отрубают свет. Особенно зимой. На это нам жаловались и в Борзино, и в Ново-Новляново, и в Федотово. Нет и газа. Хотя магистраль проходит совсем рядом.
Продавцы, как тимуровцы: на выезде из деревни делаем остановку, сгружаем сумки с покупками.
- Наши покупатели — люди пожилые. Вот и помогаем покупки до дома доставлять. Мы тут еще и вместо социальной службы, - смеется Валентина. - И вместо интернет-магазина. Возим то, что закажут.
В день одна автолавка обслуживает 5-6 деревень. В восемь утра встают на погрузку, возвращаются в девять вечера. В каждую деревню приезжают два раза в неделю. В самые отдаленные и малонаселенные — раз в неделю. А всего автолавки Гусь-Хрустального райпо обслуживают 57 населенных пунктов.
«Хуже, чем война»
Следующая остановка - Федотово. Даже зимой здесь 20 домов жилых. А летом в три раза больше. Но газа нет.
- Дров на топку идет — невозможно сколько. Да и немолодые мы — тяжело на себе таскать. А баллонный газ подорожал баснословно: с 660 до 838 рублей за баллон. Доставка, говорят, дорогая, - сетуют покупательницы. - Водопроводу 40 лет, постоянно трубы рвутся. Хорошо, что хоть свет сделали. Но и его часто отключают. А без электричества и водопровод не работает. Хотя бы пару колодцев восстановили на такой случай. И про дорогу так и забыли. Начали было асфальтировать в советские времена, но как Союз развалился, так и асфальт закончился.
Зато есть в деревне свое производство — лесопилка. Только работать на ней некому.
- Я когда сюда приехал, в деревне 38 коров было, сейчас ни одной. Совхозы развалились. Вот тут овощное поле было, теперь лес. Пилорам в округе в три раза больше было, - рассказывает Олег Смольнов. - Мужиков работоспособного возраста жило человек 20. Поумирали уже. Многие спились. Девяностые - хуже, чем война. Оставили людей без работы, без надежды, подсадили на алкоголь. А молодежь бежит от такой жизни, вот и приходится узбеков нанимать. Но если газ будет, оживет деревня.
А лавка уезжает дальше. В другие деревни, живущие надеждой на лучшее. Впрочем, и эта надежда тает.
- Никому мы не нужны. Все о нас забыли, кроме автолавки.
Читайте также: Прогулка по Владимиру с препятствиями