Рогожка: бизнес на копейку
Был когда-то у крестьян Владимирской губернии рогожный промысел. То есть селяне ткали из липового мочала рогожу - грубую хозяйственную ткань, которая использовалась для изготовления кулей, мешков, половиков. Рогожами покрывали сани и телеги. По сегодняшним представлениям, рогожу и тканью-то назвать можно только условно... Однако рогожу именно ткали!
Еще в начале XX века рогожей занимались сотни крестьянских семей Меленковского и других уездов с не особо плодородными землями. Этот «бизнес» приносил минимальные заработки, вредил здоровью и требовал максимального рабочего дня для всей семьи! Об адском труде изготовителей рогож с большим сочувствием писали земские статистки, которые старались отслеживать развитие промыслов в уездах. Там требовался специальный станок, который устанавливали прямо в избе. А чтобы это архаичное устройство нормально работало, нужно было одновременно от трех до пяти человек. То есть - семья. По статистике, на каждые 100 рогожников приходилось минимум 13 маленьких детей, 8 подростков и 7 стариков. Однако, сплочение семьи было единственным позитивным моментом этого промысла...
Главной проблемой для рогожников было добыть сырье — липовое мочало, которое к концу XIX века возили аж из Уфимской губернии по рекам в Нижний Новгород. А из Нижнего раздатчики доставляли мочало в села. Изготовители рогож зависели от этих раздатчиков - таких же, по сути, крестьян.
Тем временем липовые леса сокращались, мочало дорожало, а сама рогожа в цене не росла. Ведь в быт уже вовсю входили более удобные джутовые и холщовые мешки. Так что семьям рогожников оставалось только «добровольно» удлинять рабочий день, чтобы получать сущие копейки. В земстве подсчитали, что, вкалывая по 15-18 часов в сутки, каждый член семьи из 5-ти человек в итоге зарабатывал по... 1 копейке в час.
Вредные условия этого надомного труда были очевидны: «От тканья рогож стоит в избе постоянная пыль, а от мочала тяжелый сырой воздух. В такой атмосфере работают 5 человек с утра до вечера. Плохая атмосфера вместе с чрезмерной продолжительностью работы вредно отражается на здоровье рабочих, особенно детей». Когда рогожников спрашивали, почему они трудятся каждый день так подолгу, они отвечали: «Если не будешь так работать, то не заработаешь и на хлеб».
Уже в первые годы XX века было видно, что рогожный промысел попросту «выдыхается»: местные статистики заметили, что в это трудное дело годами не включались новые семьи, ткать рогожи продолжали только по наследству. И все-таки, когда во Владимире в 1911 году открылся губернский «Кустарный музей», среди экспонатов - изделий крестьянских промыслов в разделе обработки дерева были гордо представлены рогожи из Муромского и Судогодского уездов.
Вяжут все!
А вот в Пестяковской волости Гороховецкого уезда массовым надомным промыслом крестьян стала вязка шерстяных чулок и варежек. В начале XX века здесь вязали 1117 мужчин и 2568 женщин! Делали они это круглый год, особенно интенсивно - зимой.
Корни промысла местные старики относили к существовавшими там когда-то суконным фабрикам Хованских, где вязали и чулки. А потом, с исчезновением фабрик, вязание ушло в народ. Только в 1853 году пестяковцы отправили на продажу во многие уголки России более миллиона пар чулок, носков и варежек.
Однако к началу XX века, неумолимый прогресс создал конкуренцию ручной вязке чулок. Чулки машинной вязки обходились в 3 копейки, а чулки «хэнд-мейд» - в 10 копеек. Но для варежек машин еще не было, и пестяковцы почти полностью переключились на варежки. Опять же - у вязальщиков были налаженные отношения с поставщиками шерсти из поволжских губерний. Шерсть наших местных овец для вязания не годилась. А поставщики шерсти потом сами забирали у вязальщиков на продажу готовые варежки. Везли или на Нижегородскую ярмарку, или высылали по требованию в Москву, Петербург и даже Владивосток. А одна большая партия как-то отправилась в Порт-Артур, вокруг которого вскоре развернулись сражения Русско-японской войны. Так что во время знаменитой обороны Порт-Артура там носили гороховецкие варежки...
Варежки были двух сортов. Так называемые русские варежки «работали» одной иглой, из толстой шерсти, и выглядели они неуклюжими, суровыми. Для покупателей понежнее и побогаче предназначались аккуратные «панские» варежки, связанные пятью проволочными спицами. «Форма работы чисто семейная, - сообщали об этом промысле земцы из Гороховецкого уезда. - Вяжут все, и мужчины и женщины, и старый и малый, начиная с 5-8 лет. Разделения труда нет никакого; каждый производит все операции сам, начиная с отделки шерсти и кончая отделкой готовых варежек. Вполне понятно, что эта работа доступна всем, поэтому стариков и детей, занятых в этом промысле, много больше, чем в других».
А вот как описывали то, как было организовано вязание: «Вяжут обыкновенно круглый год, как есть свободное от хозяйства время, но коренная работа начинается с сентября, как уберутся с хлебом, и продолжается до конца великого поста. Работают с раннего утра, как только забрезжит свет, и до поздней ночи... Чтоб несколько оживить скучную, однообразную работу, молодежь, мужчины и женщины, обыкновенно собираются к кому-нибудь, и в разговорах, шутках, к которым иногда примешивается игра на гармонике, проводят сообща длинные зимние вечера. Такие посиделки выгодны и в отношении расхода на освещение: керосин общий, приносится по очереди».
Ну, а как же нагрузка на зрение у вязальщиков? И это отследили в уездном земстве: «На зрение вязка не оказывает дурного действия, так как ночной вязальщик и не глядит на работу. Вяжут даже слепые».
Единственное, что сильно беспокоило земских специалистов, так это более низкий процент грамотности среди детей вязальщиков: «Пестяковская волость по грамотности стоит ниже всех волостей Гороховецкого уезда, несмотря на то, что школ тут даже больше, чем в иных волостях. В более бедных деревнях дети почти никогда не кончают курса в училище; если они туда и попадают, их спешат оторвать — пора вязать варежки».
Ивовые корзинки
В Суздальском уезде в XIX веке крестьяне занимались плетением шеверенек. Владимир Даль в своем словаре объяснял слово так: «Шеверенька - женский род, владимирское (швырять? шевырять?) - коробица, зобня, корзинка, мостинка, плетенка; в шевереньке носят корм скоту, возят кур в город и прочее».
Изготавливали шевереньки из ивовых прутьев с дополнением березовых. За прутьями ездили осенью по морозу в болота, где летом не пройти. Плели шевереньки зимой целыми днями. Младшие члены семьи чистили прутья, подготавливали их для работы, старшие плели. Работали в той же избе, где жили. Зарабатывали за всю зиму на 1 человека по 14 рублей.
Жители береговых селений по реке Оке в начале лета занимались другим семейным промыслом - сбором корья (коры) с молодой кустарниковой ивы, в изобилии произраставшей на пойменных местах. Сбор корья начинался с половины мая и продолжался до июля. «В этом занятии участвуют мужчины, женщины и полувзрослые дети, словом целыми семьями забираются в луга оголять только что одетую в зелень иву», - сообщал современник. Содранную полосками кору связывали в пучки, сушили, а потом продавали скупщикам. Корье поставляли большими партиями на кожевенные заводы для дубления и выделки кож в Муром, Касимов и другие города и села, где были такие предприятия.
Продолжение темы - в будущих номерах «ВВ».
Ранее мы сообщали: Жителей Владимирской области приглашают участвовать во флешмобе к юбилею «Золотого кольца»