В рамках проекта «Поэзия усадеб» «Владимирские ведомости» приглашают читателей заглянуть в историю одного из Суворовских мест Владимирской области.
Сегодня центром памяти о Суворове в Ундоле-Лакинске остается храм Казанской иконы Божией Матери и - в целом - церковно-приходской комплекс при нем, с музеем. Храм хорошо видно с трассы М-7.
Проводником в историю для нас стала коренная жительница Лакинска, заслуженный учитель РСФСР, много лет преподававшая в школе географию, - Зоя Александровна Клюшина. Она прихожанка Свято-Казанского храма и экскурсовод замечательного приходского музея.
Ундол - село старинное. Впервые название «Ундола» (именно в женском роде) письменно упоминается в связи с военными событиями Смутного времени в 1611 году, в переписке по поводу сбора ратных людей в народное ополчение. 400-летие села торжественно отметили в 2011 году.
Ундол всегда был селом у большой дороги. Во времена великих князей Владимирских здесь проходил путь из Владимира на Киев. В XVII веке Ундол вырос в большое торговое село на Владимирской дороге как части Сибирского тракта. В этой местности явно были (и есть) важные достоинства в плане помещичьего владения. В 70-е годы XVIII века оно стало самым крупным из суворовских имений по числу крепостных во Владимирском наместничестве - в дополнение к суздальскому имению Кистыш и другим.
При описании своих владений Суворов указывал об этом приобретении: «в селе Ундоле, деревнях: Гнусове, Петрушине, Хренове, и Лагине, в 776 году, марта в 21 день, от госпожи капитанши, вдовы жены покойнаго Сергея Иванова сына Бутурлина, Татьяны Андреевой дочери, мужеска четыреста двадцать семь, женска четыреста тридцать душ».
Генерал жил в Ундоле во время затишья в военной карьере между крупными войнами, в 1784-1785 годах, когда получил назначение командовать Владимирской дивизией, расквартированной в наместничестве. И так получилось, что полководец совместил в Ундоле и военную службу, и жизнь прогрессивного помещика. Он одинаково заботился и о солдатах, и о крестьянах. В Ундоле разместил и штаб дивизии. Построил усадебный дом для себя и казармы для солдат, чтобы не отягощать крестьянские дома их расквартированием.
Но недаром же мы начинаем знакомиться с суворовским Ундолом от храма! Зоя Александровна рассказывает: вот небольшая площадь близ храма помнит, как Суворов наблюдал за выправкой солдат дивизии. А самому храму глубоко верующий полководец уделял огромное внимание. Но при Суворове храм был не таким, как сейчас. Тогда существовал только «четверик» с пятью куполами, построенный еще в XVII веке близ источника, вода из которого течет и сегодня.
В истории храма, кстати, было много чудесного. Основанию его способствовало явление иконы Богородицы Казанской у источника. А когда в храме в советское время устроили мастерскую для ремонта тракторов, рабочие явственно слышали ангельское пение. А не снесли церковь во многом благодаря тому, что она связана с Суворовым.
Суворов распорядился пристроить к храму Казанской иконы Богоматери теплый придел во имя преподобного Сергия Радонежского. Известно, что путь к храму от своего барского дома в низине у речки Ундолки был для него был привычным.
«Науку побеждать» Суворов писал как раз в Ундоле. Он реально много жертвовал на храмы. Любую экономию просил направлять на храмы. Ундольская церковь тому свидетельство. И далеко не единственное!
Мы стоим в Свято-Казанском храме, а Зоя Александровна показывает нам сам придел и клирос, где смиренно читал «Апостол» и пел вместе с хором отважный полководец Суворов.
Знаменитый краевед XIX века Константин Тихонравов во «Владимирских губернских ведомостях» писал, что Суворов пожертвовал для церкви в Ундоле даже свои орденские звезды. Их нашили на священнические ризы.
Заботясь о подрастающем поколении в Ундоле, Суворов построил школу для солдатских и крестьянских детей. Здесь же, близ храма. Теперь в перестроенном в позднейшие времена двухэтажном здании силами настоятеля, прихожан и благотворителей создан музей, посвященный - прежде всего - Суворову. Здесь можно все узнать об истории Ундола и его храма. А главная тема - органичное соединение православной веры и подвига на поле боя в истории России. Образцом такого христианского отношения к воинскому долгу был как раз Александр Васильевич Суворов.
Среди суворовского парка.
От храма и музея спускаемся мимо источника, из которого, несомненно, пил воду и Суворов, к месту, где стоял его дом. Проходим мимо совсем узенькой речки Ундолки, впадающей в Клязьму. По аккуратной улице - под сень высоким старым липам. Эти липы бывшего барского парка называют Суворовской рощей, и они тоже могут помнить великого полководца. Сегодня рядом со старыми липами видны молодые саженцы. Суворовскую рощу в Лакинске решили возродить.
Зоя Александровна говорит, что от дома к храму Суворов приходил напрямую, но там теперь разные строения, не пройти. На месте, где стоял барский дом Суворова, высится камень-памятник.
Каким же был этот усадебный дом, построенный специально к приезду владельца имения и по его проекту? Сохранились словесные описания. Вот одно из них: «Усадьба представляла собой двухэтажный каменный корпус 8 х 8 метров с двумя одноэтажными деревянными пристройками, которые напоминали распростертые крылья огромной птицы. Всю каменную часть здания занимала одна комната - зала. Это главное и единственное помещение в доме полководца, где он жил и работал, принимал гостей и посетителей, со временем была богато обставлена. Вещи и мебель привозились из московского дома».
В ундольском имении у Суворова были театр, хор, оркестр. Актеров и музыкантов владелец имения тоже перевез из Москвы. А особенно Александр Васильевич ценил моменты, которые проводил в деревянном флигеле под названием «птичья горница» с зимним садом, где круглый год щебетали птицы. Сохранились инструкции Суворова своему управляющему, каких пернатых надо наловить для «птичьей горницы». Здесь он принимал и угощал самых близких гостей.
Вообще, в Ундоле Суворов был в сложный период жизни. Свое пребывание во главе «тыловой» дивизии он называл в одном из писем «бездействием». Он приехал в Ундол один, после окончательного разрыва с супругой Варварой Ивановной, урожденной Прозоровской, которую подозревал в неверности. Думал даже, что сын Аркадий не его. Любимая дочь Наталья, удивительно похожая на отца, была отдана на воспитание в Смольный институт в Петербурге.
Забота о крестьянах.
Много подробностей о жизни Суворова в Ундоле сохранил здешний крестьянин Дмитрий Локтев. Он был подростком во времена Суворова. И оставался весьма крепким и вполне в разуме даже в возрасте за 90 лет, когда его воспоминания записал уже в середине XIX века владимирский краевед Николай Рыбкин.
Конечно, Локтев судил о Суворове с крестьянской точки зрения. Он рассказывал: «И как это на усадьбе завсегда занятно нам было: и музыка, и гости там бывали зачастую. Даже гору на Масленицу у дома его устраивали. И гости, и сам Суворов катались по льду на коньках».
Об улучшении жизни своих крестьян Суворов старался немало. Он приучал их к рачительному хозяйству. Например, уговаривал не спешить резать коров в голодные годы, чтобы потом не остаться без скотины. Мог даже повелеть из своих оброчных доходов купить нерасчетливому крестьянину корову. А старосту села считал необходимым штрафовать, чтобы тот лучше наставлял крестьян по хозяйству.
Суворов искренне поражался высокой детской смертности в селе, считая виной всему невнимание крестьян к собственным детям — при неплохих заработках на постое проезжавших по дороге. «Сие есть человекоубийство, - возмущался Суворов. - Корыстолюбивый постой проезжих тому главной причиной, ибо в таком случае пекутся о постояльцах, а детей не блюдут».
Даже в советское время автобусным экскурсиям гиды любили рассказывать, что в Казанской церкви Суворов венчал крестьян. Конечно, венчал их священник отец Сергий, которому Суворов во всем доверял и с которым дружил. Но усилия для улучшения жизни крестьян в своих ундольских владениях полководец действительно предпринимал. Увидев среди своих дворовых крепких холостых парней, Суворов выяснил, что в селе просто физически не хватает незамужних девушек. И - принял решение вложить в семейную политику свои средства, просто купив нескольких крепостных девиц по разумной цене.
Помещику-соседу Суворов писал: «Многие дворовые ребята у меня так подросли, что их женить пора. Девок здесь нет, и купить их гораздо дороже, нежели в вашей стороне. Чего ради прошу Вас для них купить четыре девицы от 14 до 18 лет. Лица не очень разбирая, лишь бы были здоровы. Сих девиц извольте отправить в Ундол на крестьянских подводах, без нарядов, но очень сохранно».
Вот так, невзирая на лица и наряды невест, и создавались новые семьи в Ундоле при Суворове.
Уехал, но остался в памяти.
В 1886 году Суворов отправился на вторую русско-турецкую войну и больше в Ундол не возвращался. Впереди были победа при Рымнике и штурм Измаила. После кончины Суворова имение в Ундоле перешло по наследству дочери Наталье, которую отец называл «Суворочкой». К тому моменту Наталья Александровна была Зубовой по мужу. Имение, где она жила, располагалось неподалеку, в селе Фетинино (об усадьбе Суворочки мы еще расскажем). Дочь решила разобрать дом отца в Ундоле и перевезти в Фетинино. Но и там он, увы, не сохранился. Однако память об удивительном имении полководца здесь жива. Есть даже стихотворение Александры Фирсовой, которое так и начинается: «Здесь пел на клиросе Суворов...».