Во владимирском театре «АнтиМиры» - пьеса японского драматурга Кобо Абэ Режиссер театра Владислав Миронов предложил публике задуматься, чем «Человек, превратившийся в палку», а именно так называется пьеса, заслужил подобную участь.
...В нервно дрожащих лучах световых приборов на сцене появляются мужчина (Борис Кузов) и женщина (Марина Вахтанина) - хиппи, они напевают что-то, отбивая пальцами привычный ритм. Мужчина крутит в руках палку, найденную в водосточной канаве. А справа в углу с обезумевшим взглядом мечется человек, Человек, превратившийся в палку (Кирилл Литваковский). Эта палка неожиданно для всех свалилась с крыши. Казалось, обычное явление, да сколько их падает с деревьев, валяется под ногами... - но автор пьесы намеренно не дает человечеству иного шанса, кроме как превращения в палку после смерти. Скажете, тонкая восточная философия с ее поклонением разного рода предметам? Нет, тут все отнюдь не по фэншую. Глубокий драматизм произведения заключается в том, что измельчал человек, стал функционален, как палка.«Живая палка превратилась в палку мертвую», - произносит появившийся тут же служитель ада (Владислав Миронов). Только для него это превращение не стало шокирующим, тогда как зритель все еще находится в некоем замешательстве. Он ждет, пока ему все объяснят, растолкуют. И вместе со служительницей ада (Ольга Клинова), недавно назначенной в наземную службу, даже немного сочувствуют Человеку, превратившемуся в палку, предполагая, что этот предмет непременно испытывает какие-то свои, «палочные», ощущения.
И только персонаж Владислава Миронова сохраняет хладнокровие. Он неумолимо указывает той самой палкой на каждого из сидящих в зале, произнося: «Посмотри на лес палок, ты не одинок!». Обидно? Нет. Ведь каждый сидящий здесь думает, что это уж точно не про него. И словно услышав мысли людей, служитель ада произносит: «Стать особенной палкой хочет каждый». А подтверждением тому служат декорации: фотографию с изображением Статуи Свободы сменяет другой монумент, и дальше по списку. Кульминация действа: все персонажи выстраиваются в знакомый памятник «Рабочий и колхозница». И над всеми возвышается палка. А если к ней еще прибьют плакат...
Обличающей иронии нет предела, как нет предела совершенству. Финальная поза служителя ада напоминает «Мыслителя» Родена. Человек мыслящий - только ему суждено стать чем-то большим, чем палка.